осторожно,пафос и местами странный юмор

[Luis Alvaro]

Нашел подборку своих стихов. Сколько мне там было 15-16... Забавно оно. Много моря... откуда то много моря, впрочем знаю откуда...

***

Смотрю вперёд,
От брызг и ветра пьяный,
И тесен мир,
И сердцу в ребрах — тоже.
Я руку жму бродяге-океану,
Что на меня похож,
Но с синей кожей.



МОРСКАЯ РУЛЕТКА

Стонает сипло преданная мачта
Колючий норд кромсает кожу с мясом,
И смотрит боцман по-акульи мрачно,
Как третий день я к дереву привязан.

Пусть поглазеет подлый живоглот!
Я умолять о жалости не стану!
А повелитель этих чёрных вод
Вам не простит убийства капитана.

Мальчишка! Дрянь…Селёдка и салага!
Тебя подбросил, верно, черт морской!
Кто был на той посудине без флага,
Что обитает ныне под водой?

Ты плыл один, летучий мой голландец,
Обняв смолистый дерева кусок,
И полкоманды разгибало пальцы,
Окоченело сжатые в замок.

Сейчас в каюте дымно и темно.
Ты в кучу золота уткнулся пьяной мордой,
Икая в полусне, бормочешь зло,
Что велики тебе мои ботфорты…

Стекает кровь по треснувшим губам…
Воды…Глоток…ну каплю…Нет ответа!
Я буду жить! Я сильный! Я не сдам!
Я не хочу подохнуть до рассвета!

В трясине дрёмы чую за спиной
Дрожащих рук знакомую сноровку.
И вдруг — лечу на доски головой —
Опоры нет, — развязана верёвка.

Мальчишья совесть? Ты не этот сорт!
Судьба со мною шутит неспроста…
Ведёшь… по курсу прямо левый борт,
А дальше? Шлюпка? Или пустота?


Заплетаются ноги. Давит пыльный мешок.
В приоткрытые губы попадает песок.
Фиолетовой мутью заплывают мозги,
До портового склада я считаю шаги.

Дверь дырявая ноет на скрипучей петле:
«Разве груз этот стоит, чтобы здесь околеть?
Что за пламя вселилось, отдохнуть не даёт?
Над мальчишкой, наверно, издевается чёрт!»

Я особых подарков у судьбы не просил:
Только каплю упрямства и достаточно сил,
Чтоб в начале пути навсегда не упасть,
Чтоб себя победить, чтобы ты дождалась…

Вот последний мешок улетел в темноту.
Пыль отмою с лица и домой побреду.
Под ногами скрипит деревянный причал.
Что там станет со мной, кто бы мне рассказал?

Как старинный портрет на затёртом холсте,
Расплывается образ по тёмной воде:
Льёт луна в океан свой серебряный свет,
Я стою в адмиральскую форму одет…

Окончен бой

Окончен бой, и дым ползёт над морем.
Заваливаясь набок, тонет шхуна,
Качаясь, будто лишнего хлебнула,
Она водой наполнена, как кровью.

И будто зря я эти годы прожил:
Не уберёг. Убил. Попался сам.
А с мачты, что сломалась пополам,
Печально скалится обрывком Мокрый Роджер.

Отплавала своё на этом свете…
Но я уверен, без сомнений, в том,
Есть райский док для кораблей на том —
Они ещё безгрешнее, чем дети…




На войне убийство — безнаказанно.
Есть приказ, что исключений нет.
Но смотрю — дрожит и руки связаны,
А на вид едва тринадцать лет.

И глаза от страха оловянные
Снизу вверх испуганно глядят.
У конвоя души деревянные -
Слёзы прочь — пробьёт один снаряд.

Разве проще может быть задание,
Чем такой расстрел за шпионаж?
Совесть у того, кто выше званием.
Зарядил, бабахнул и шабаш!

Долг и честь у нас в отряде ценятся.
Все приказы надо выполнять.
Мир с победой к лучшему изменится!!!
Почему же не могу стрелять?!


РУМБА В СТИЛЕ УРАГАН

Море нас штурмует рьяно,
За волной бежит волна.
Мне милее дно бутылки
Кладов всех морского дна!

А когда весь мир качает,
Будто он от счастья пьян,
Я танцую вместе с мачтой
Румбу в стиле ураган.

Трусы прячутся по трюмам,
Крысы тонут на бегу.
Боцман поминает маму —
Пусть не ждёт на берегу!

До сих пор весь мир качает,
Будто он от счастья пьян,
Я плыву верхом на мачте,
Проклиная океан!


***
Я по небу пройду, заметая следы,
Не за тем, чтоб его сапогами топтать.
По хвосту от ковша до полярной звезды
Так приятно с узлом за плечами шагать.

Любопытным мальчишкой я был — просто жуть!
И смущенно у деда однажды спросил:
«Для чего же висит над землей млечный путь,
Ведь никто по нему никогда не ходил!»

Дед сперва покраснел, а потом заикал
И отнюдь не желал с воспитаньем мудрить:
Коль во внуке шалит недобитый Икар,
Его надо клюкой непременно добить!

Так, глотая в каморке слез горькую соль,
Среди мятых листов, недописанных строк,
Крепко в струны вбивал я звенящую боль
И ошметки души покидал в узелок.

Мне дороги свои подставляли хребты,
Не боялся в пути ни зверей ни ножей.
Не дурак, просто есть королева мечты,
Я один из ее несуразных пажей.

Против моря течений упрямо плыву,
А когда меня в драке в таверне убьют,
Я как феникс из пепла на миг оживу,
Когда вдруг у костра мою песню споют.


Память
Под сапогами сырая плесень,
В камине прах, на портретах пыль,
Я спел о мести не мало песен —
Клинок пока не остыл.

Скользит, врезаясь, стальной обломок
По мутной плоти кривых зеркал.
Неужто я тот самый ребенок,
Что в залах этих играл?

Но шрамов накипь, седые пряди
И серый холод потухших глаз…
Удар последний наносят сзади
Друзья, которых не спас.

Локи

Как стал тесен мир- круг колодца стен,
Шорох капель, мох, грязи до колен.
И напрасно, друг, по бревну не бей —
Умирать легко, выживать сложней.

Не поможет сталь, не спасет рука,
А надежды пыль — сласть для дурака.
Лижет сапоги мутная вода,
Плещется в ушах злое «навсегда».

Неба лоскуток — птичьих стай приют.
Отчего же вам крыльев не дают?
Не спеши о том, человек, жалеть —
Просто б над тобой натянули сеть.

Вместо звезд мерцают отблески костров.
Знатный для валькирий выдался улов!
А твоей кончины скальду не воспеть —
Мало чести пленным в сырости истлеть.

Тьфу! Донаблюдался — разбирает смех.
Прыгаешь козленком, тянешься наверх
Пальцы в кровь разбитые снова сорвались.
Всю собрал наверное ты под ногти слизь?

Ну? Не хочешь дохнуть? Глянь — бросаю жизнь.
Вытащу, веревкой только обвяжись.
Повтори: « Я выжил, чтобы отомстить!»
Вот как надо войны на земле плодить.


***


Пламя свечи
Бешено скачет в мутных гранях.
Друг, помолчи!
Сердце мое давай помянем.

Встретила сталь
Губы, ждущие поцелуя.
Серая даль –
Вот это все, чем я рискую.


Там, впереди
Блеск маяка занесло туманом.
Холод в груди…
Снова открылась та же рана.

Может, очнусь?
Держит в агонии яд надежды.
Я окунусь
В реку, оставшуюся прежней.


***
«Так что такое жизнь, в ее порыве?
Озерный ливень!»
Мигель де Унамуно

Что страшнее всего на свете?
Девушка кружево платья треплет, краснея:
«Любви не встретить…»

Что страшнее всего на свете?
Женщина вздрогнет, роняя вязанье на пол:
«Когда умирают дети».

Что страшнее всего на свете?
Рыбак трижды плюнет через плечо:
«Пустые сети!»

Что страшнее всего на свете?
Сдует бродяга пену пивную с губ:
«Богатством бредить».

Что страшнее всего на свете?
Выдохнет хрипло старик:
«Бояться смерти!»

@темы: старые мысли о главном, полшага до песни, сломанный щит

Comments

[snou_white]

Отплавала своё на этом свете…
Но я уверен, без сомнений, в том,
Есть райский док для кораблей на том —
Они ещё безгрешнее, чем дети…

[кэцхен_восемь_жизней_назад]

[Luis Alvaro]