три тонны обвмаТишина. Здесь никогда не было такой оглушающей тишины- потому что после отбоя и в свободное время собиралась компания поиграть в кости и карты, громко смеялся Анатоль, горели на окне свечи. Я не зажигаю вечером свечи, в темноте смотрю на закат, потом ухожу спать. Луиджи ничего не говорит. Он вообще не разговорчив и в комнату мою заходит редко. Мэтр Нери видимо четко решил меня убить, к счастью на его оценках это не отражается, только на мельком брошеных взглядах. Первый маршал говорил что все замешанные в темных историях могут не ждать хороших баллов. Чтож это будет эксперимент - я сдохну но окончу Лаик первым. Смешно, никогда еще не тратил столько времени на учебу.
Чувство будто остановился на полном скаку и дышать тяжело и нестись куда то все еще хочется. Только куда? Вспоминаются глупости. Яркие обрывки.
Обнимаю Бласко, блаженно принюхиваюсь к морисским благовониям - от кэналлийцев всегда приятно пахнет, да и волосы у него мягкие, чем то неуловимо напоминает девушку... Пожалуй единственный раз когда он выиграл в карты был тот, что я за него играл. Я никогда никому не проигрывал.
Четыре руки, кровь стекает по запястьям, каждый повторяет клятву. В этом пусть и пафосном событии что то есть... что то поднимающее дух - отец Герман не прав - это объединяет и бывает объединяет сильнее чем что либо еще. Мы не могли не убить Жермона так же как он убил одного из нас. Так же чтобы он лежал истекая кровью в углу... как свинья или баран...
Чтение сонетов - сонет унара Ричарда о плотской любви. Я чуть не свалился под стол - что интересно знает этот поросенок о женщинах кроме того что они все таки бывают? Могу поспорить, он умер бы от смущении покажи ему какая красотка свои прелести. Очень хотел посмотреть как он будет рассказывать мне о предмете и просвящать меня - но от разговора поросенок как всегда уклонился но уши порозовели замечательно.
Спускаюсь мокрый, пусть мыться среди ночи не положено но после лишнего занятия по фехтованию похож на грязную тряпку - а это не дело. Возвращаюсь и вижу толпу унаров с отцом Германом вокруг этого мерзкого Жермона с которым мы двух слов не можем друг другу сказать чтобы не поругаться. Если бы я знал что за двербю, совсем рядом лежит Эдвард... не знал Леворукий побери Мезьера...
Северин который вот вот упадет в обморок. Стоишь на построении и каждую секунду готов его подхватить. Зачем он мне? Я так и не решил. Приятно смотреть ему в глаза. Так надеется, так искренне радуется близости, так забавно ревнует. И да на него можно положиться.
За обедом медленно разворачиваю найденный в Солнце Кагеты платок. Думаю. Уже почти решил что это явно Салина, но дальше завертелось страшное и разбираться за старую драку стало некогда...
Влетаю в комнату после занятий по тактике, тактика сразу вылетела у меня из головы как только я его увидел. Северин явно позеленел услышав что Рокэ приехал в Лаик. Но
выдавил улыбку. Всех допрашивают, слишком много случилось всякого ночью. Когда дело доходит до разговора со мной как то безумно хочется говорить не об этом. Я скучал пусть скучать здесь и не дают. Глупо но на этом человеке заканчивается моя гордость. Отвечаю на вопросы, смотрю в глаза. Зачем так... нет, лучше что так официально, если бы он не держал дистанции я бы не смог ему врать. Просто не смог. Но не тот человек первый маршал чтобы обнимать кого то при встрече.
Ночь, тихий шепот. Рассказываю Анатолю о дуэли с бергером в которой я секундант. Решаем что надо попробовать убить Жермона до дуэли, особенно если он вдруг от нее откажется. Все так быстро. Краткий разговор об условиях дуэли, потмо его отказ. Я вижу как Анатоль подходит сзади... говорю - ровно спокойно. Только что ты говорил и вот он уже лежит у твоих ног с перерезаным горлом. Страшно? Да. Потом лежишь в своей комнате уткнувшись в подушку и вздрагиваешь от каждого скрипа двери, каждого шороха. Почему кажется что о произошедшем знает весь Лаик?
Письма от неизвестного. кто то смеет мной вертеть и это противно донельзя, просто чувствуешь себя идиотом, подвешенным на ниточках. Если Рокэ узнает что я потерял его подарок. кто знал что столько глупостей выйдет из одного кольца. Анатоль видимо решил что его оскорбили всего не рассказав, но это было для меня слишком... не представлял себе нашего разговора об этом. Видимо идиот смутился подобно Северину. А как скажешь? Знаешь Анатоль я спал с первым маршалом, я наверное больше всего на свете хочу быть таким как он и на этом человеке умные мысли в моей голове заканчиваются. Он подарил мне это треклятое кольцо, и оно великовато было вот я в драке и посеял... красиво да? Прям песня а не история. понимаешь теперь что будет если маршалу его пришлют с посланием как и мне? Идиот который шантажирует меня вполне может написать об этом как Рокэ так и отцу... Стыдно бне было. До покрасневших ушей. Надеялся что разберусь сам с этим личным бредом. Вот и все. Ты мне небось тоже не все про свои поождения постельные расказывал...
Нас осталось трое. Видимо после кровати пропавшего унара будут рассказывать о проклятой первой группе. Нас становилось все меньше и меньше. На следующий год попавшие в первую группу могут начинать бояться сразу после поступления. Письмо чтоли написать своему будущему сменщику? А и напишу. Найдет пусть проведет некоторое время в суеверном страхе. "Если ты это читаешь, неизвестный унар, тебя ждет проклятье"
Норберт Катершванц со своим вызовом на дуэль, как же он был по бергерски душен.. меня только что оправдали по убийству и он теперь хочет мне навязать еще одно?! Чем думает.. Впрочем бергеры не думают они сшибают лбом скалы. Северин сорвался и вызвал его на линию. Что еще раз доказало идиотизм обоих - неужели Норберт не видел что это истерика мальчишки которого позавчера шибанули со всей дури головой об стену?! И ведь сказал же я уходя, что приду и вызов принимаю.. бергеры - все им надо разжевывать!
Призраки... до поступления в Лаик я не верил в россказни о таком.. но когда идет процессия этих фигур в сером и черном.. лицо тронутые тлением, огоньки свеч, шорохи и колокольный звон... вот так пустыми глазницаи на тебя смотрит чужая смерть и подносит свечу к твоему лицу.. нет, не тот и идет дальше, а сердце бьется через раз, будто не веря что ему сказали , кошки с тобой, живи пока. Я стоял вцепившись в шпагу и понимал - случись что не смогу ее поднять, все мышцы задеревянели...
Я был зол. Жутко зол на Анатоля который даже уходя умудрился припомнить мне это треклятое кольцо.. чтоб тебе в следующей жизни все так врали как я.. ты слишком поздно мне сказал правду.. как же... Просто сейчас ты уже понял что с тобой будет дальше и понял что со мной. И не хочешь иметь с этим дела. Ты хочешь жить несмотря ни на что. И выживешь. Ты везде выживешь. Даже после того как над тобой ломали шпагу, я закрыл глаза, зажмурился от хруста, ломают шпагу а кажется что хребет. Потом мы отвернулись но я видел в окне твою стоящую на коленях фигуру и да видел еще одну рядом. Мы должны были стоять там вместе. Наверное так. Ты ожидал этого. И нет не я тебя предал. А ты меня. Ты отвернулся от меня первым а потом... есть ли смысл умирать сейчас и опозоренным за того, кто обозвал тебя клятвопреступником? Я не врал тебе... есть вещи о которых очень сложно говорить, но ты этого не поймешь. Пусть маршал подавится этим своим кольцом...
Последний разговор с маршалом. Болит плечо - все таки поросенок умудрился меня достать. Он пришел сказать мне в лицо то, чего я не понял за его полуулыбками. Мило. Хотя бы этого я достоин. Ему интересно. Интересно как это - сказать человеку, что он скоро умрет и не убить. Протянуть приговор еще на два-три месяца. Развязаться... какое глупое слово, герцог, будто вы были связаны. Я не веревка. И не девица чтобы вопрошать за что заламывая руки или бросаться в ноги с покаяниями. Как забавно. вам никогда не казалось что видите свое отражение, а у отражения все так же и все наоборот? Наверное по-этому когда вы обучали меня мне все время хотелось взять шпагу в левую... Я не понимаю вас. И уже не хочу понимать. И выживу! Слышите! Обреченное покаяние лучше искать за монастырскими стенами.
Тишина и все опять перепуталось - яркими пятнами. Что было за чем не помню, да и не важно это. Унар Эстебан - вам приказано спать! Завтра снова подъем в семь. Завтра еще один день. Вопреки.