Персонажи: Рокэ Алва и Эгмонт Окделл
Написалось по мотивам одного отыгрыша.
персонажи не мои, мои только
читать дальшеПожалуй,Эгмонт Окделл удивился бы меньше, окажись он этим вечером в рассветных садах. Но что сделал то сделал – приглашение принято. По этому он сидел сейчас напротив того самого сумасшедшего кэналлийца, что утром спас жизнь ему и большинству его солдат. В углу стола столпились бутылки. Кажется их было две, а теперь четыре… Алва возит с собой погреб, не иначе.
- У меня нет белого. Послать за ним, или удовлетворитесь этим?
Эгмонт слишком ушел в свои мысли и вздрогнул, выходя из оцепенения.
- Не нужно. Я уверен, что ваши вина выше всяких похвал.
Кэналлиец хитро усмехнулся, разливая вино по бокалам.
- Тогда право первого тоста оставляю за гостем.
Эгмонт, в очередной раз подумал, что зря на это решился и поднял свой бокал.
- За победу. И пусть она будет не последней!
Понять, о чем думает собеседник, было невозможно. Выражение лица его было нарочито насмешливым, только взгляд оставался резким и холодным. Оценивающим. Все правильно.. тем кто стоял одной ногой в могиле надо расслабиться, но… пить с кем-то это значит доверять. А этим чувством не мог похвастать ни герцог Окделл ни маркиз Алвасете.
- Вы верите в удачу или в себя, полковник? – спросил Рокэ, чуть склонив голову на бок. Так изучающее и настороженно смотрят большие птицы, решая обращать им внимание на происходящее внизу или нет.
- И в то и в другое. Даже очень талантливому человеку без удачи тяжело. В любом случае – чем больше приложишь усилий, тем больше и удача.
- Тогда за победу нашей удачи над нашей дуростью, - покончив с вином, Алва добавил хрипловато и куда более тихо – С нее начинается любая другая.
Эгмонт сделал лишь один глоток и снова замер, окунувшись в собственные мысли.
- Надеюсь, так и будет, - потом улыбнулся, отхлебывая еще, стараясь отогнать привязавшееся тоскливое беспокойство, - Я снова произношу речь, или эта фраза была продолжением моей и теперь ваша очередь?
- В тостах сложно придумать что-либо новое, - отозвался Рокэ. Бокалы снова были полны, вторая бутылка начата. Две трети первой кэналлиец успел приговорить сам. Видимо он правда поставил цель напиться, а не только напоить гостя.. хотя, Леворукий его знает… - Все идет по кругу – за победу, за женщин, за удачу, за нас, за тех, кто нас ждет, за тех, кто в закате, за тех, кто в рассвете, за тех, кто очень не хочет, но завтра там окажется… А по сути за одно и то же. За радость чувствовать себя живым. Разве нет?
- Вы правы. За ощущение жизни.
От второй бутылки осталось чуть меньше половины. Таким манером, еще два тоста на третий, и утро будет встречено под столом. Алва какое то время молча и сосредоточенно рассматривал отблески огня на стекле, осушил очередной бокал и резко вскинув голову спросил
- Чей был приказ? Здесь ызаргу понятно, что вас загонят между холмами и будут брать в кольцо!
Эгмонт отвлекся от размышлений о темпах потребления вина и удивленно посмотрел на Рокэ. Внезапный переход… его допрашивают?
- Маршала. По его плану это был отвлекающий маневр. Мои поправки услышаны не были. Кто-то предпочел отмолчаться, кто-то напротив был разговорчив и убедителен. Как бы то ни было при обходе они нарвались на основные силы. Нелепо и страшно. Я рад, что вы сумели к нам прорваться.
- Радуйтесь, что Карлион не предложил прикрыть вас артиллерией. Атаку бы отбили, а вот понять где вы, а где враг, в том, что плывет по реке, было бы сложно.
- Хм… а ведь такой приказ мог бы быть, - Эгмонт невесело вздохнул, вино приятно согревало горло, но не дарило спокойствия - Я думал подкрепления не будет. Все силы брошены на обходной маневр, затем на помощь тем, кто пошел в обход. Это было лично ваше решение?
- Мое. Я оставался в резерве с правом действовать на свое усмотрение, если связь прервется, - уголок губ дернулся, едва обозначая ухмылку – Связь прервалась.
Эгмонт залпом допил вино и налил еще. В памяти было слишком живо отчаянное ощущение - это последний бой. И ощущение нереальности, от того, что видишь знакомые мундиры там, где их быть не может.
- Хорошо, что вы умеете быстро принимать верные решения.
- Хорошо, что вы умеете быстро менять тактику. Трудно развернуть ломовую лошадь, даже если ты хороший наездник.
Умеет же этот проклятый кэналлиец говорить таким тоном и такие вещи, что даже одобрение его кажется сарказмом. Или не кажется? Леворукий с ним, мы решили пить, а не пререкаться.
- За взаимопонимание! – поднял бокал Окделл.
- До дна, полковник! – сверкнул глазами кэналлиец и подал пример.
Эгмонт понимал, что начинает выглядеть несколько растерянно и вряд ли сможет что-то поделать со стремительно надвигающимся опьянением.
- Еще немного… и вы можете довольно быстро… потерять меня.. как собеседника.
Произнося эту фразу, он делал паузы, словно подбирая слова, и пару раз запнулся. Вино и усталость наступали общим фронтом.
Алва же, выглядел практически трезвым. Разве что несколько больше растягивал слова, как оно принято в кэналлийском.
- Что вы. Это самое лучшее время для беседы – когда говорить вы еще можете, а говорить то, что не думаете – уже нет.
Эти слова заставили Эгмонта собрать волю в кулак и снова сосредоточиться. Вот она, его истинная цель… ошибиться в предположениях сложно. Решил посмеяться, как злой мальчишка. Или просто не умеет вести беседу иначе?
- Я не умею врать, многие считают это большим недостатком. А для меня это неумение.. оборачивается проблемами… Поэтому я научился молчать, когда нужно.
- Молчать тоже не выход. Как видите, на совете молчание остальных едва вас не погубило. Оно умеет убивать не хуже слов. Предпочитаю действовать молча. Так есть возможность нанести судьбе ответный удар.
- Вы правы. Но не всегда получается поступать как хочется, наперекор всем.
- Не всегда. Но это не повод склонять голову, перед тем, кому цена - дырявая монета. Зачем? Потому что большинство считает – он прав? Ты никому ничего не должен, помимо того, что взял на себя сам. И сам же за это в ответе. Никто из тех, кто вокруг не заплатит по твоим долгам. Ни здесь, на в Закате.
- Верно. Но на твои поступки влияют обязательства, привязанности, долг. Людям свойственно придумывать ограничения, иначе бы наступил хаос. Да, ты в ответе за себя, но и за своих людей, семью, близких.
Эгмонт послал к закатным тварям осторожность и осушил залпом еще один бокал.
Разговор начал бередить старые раны. Не хватало еще кэналлийским сапогам по ним протоптаться. Что может знать об обязательствах тот, кто… - Эгмонт понял, что едва не попомнил Рамиро-предателя. Только вот вопрос – тебя вытаскивал именно этот человек. Почему? Задача была невыполнимая? Интересно? Как много суждений о людях мы выносим по привычке. Потому, что в нашем обществе принято.
- Если связанную кошку бросят в Донар ее не спасет и Леворукий. И котят ее тоже. – тихо и зло ответил Рокэ. Речь его стала резче, он часто прищуривал глаза и теперь смотрел на собеседника хмуро и сосредоточенно, как на военную карту с расположением войск. Что-то рассчитывает? Чего-то ждет? Чего?
- Ее бросят одну. А если всем выводком в одном мешке, тут не спасет ни воля, ни сила. Да и.. будь кошка осторожной не оказалась бы в Донаре. Все зависит от ситуации и точки зрения. У всех своя правда и свои взгляды на жизнь, и согласитесь, навязывать свою точку зрения можно лишь тому кто склонен поддаваться. А вообще… отличное у вас вино.
- Котята если не умрут с голода имеют шанс повторить ее судьбу. Только потому, что родились котятами, а это для людей хуже крыс. Что касается правды – она на всех одна. Есть шанс победить. Или два. Или три. Какой-то из них можно увидеть. Но привычки и чужие суждения делают нас слепыми. Если сдался, поплыл по течению –считай что умер. Даже если твоя пуля еще летит к сердцу. Вино хорошее – дает отдых чувствам и не валит с ног быстро.
- Вы правы во многом, но в жизни не всегда получается сделать то, что хочешь. Для вас есть все или ничего… Лет десять назад я бы говорил так же как вы… дай Создатель, чтобы вы остались с годами таким же решительным… хотя, о чем я… лететь против ветра у вас в крови.
- А что у вас в крови? – спросил Алва, глядя прямо в глаза собеседнику. Спросил резко, будто оборвав более длинную фразу на полуслове.
- Верность своим убеждениям, я бы так сказал. Или упрямство, - Эгмонт выдержал этот неприятный взгляд и разрешил себе расслабиться, только когда Рокэ в очередной раз по-кошачьи прикрыл глаза.
- Хорошо, когда своим, герцог Окделл.
Еще одна провокация? Нет. Просто говорит что думает, вот как… это манера общения, побери ее Леворукий. Как мешает. Во многом сильный, он просто не может иначе. Или может, но с близкими? А если разорвать круг? Выслушаю и не обижусь. Что он будет делать?
- Только все могут ошибаться. Жаль если убеждения окажутся нереальными. Идти за миражами не хочется.
Алва не изменил позы, все так же задумчиво потирал большим пальцем тонкое стекло бокала, но смотрел с куда большим интересом. Собеседник начинал ему нравится. Он не велся на провокации, не строил оскорбленного и не повторял заученных фраз.
- Всяко лучше идти за своими миражами. Если сам себя завел в болото, по крайней мере не потратишь времени разбираясь кто виноват. Предлагаю выпить за миражи. Чтобы они вовремя рассыпались к кошачьей матери!
- Отличный тост! – Эгмонт не делал резких движений, паузы между словами делал длиннее, но в самих словах не запинался. Он чувствовал себя пьяным, но было как-то все равно, - На войне чувствую себя живым. Когда видишь результат действий, ощущаешь свою необходимость.. правильность, что ли… И не понимаю как по-другому жить...
- А если не понимаете… то и нечего… здесь не притворишься. Или хочешь жить и выживаешь или не хочешь… и тебя быстро приберут.
- Я не пытаюсь жить иначе. Не умею.. и уже не хочу.. учиться. Вы правы, здесь… не притворишься…
- Вы просто упрямо в этом уверены. А глаза у вас другие. И после боя. И вовремя. И сейчас. Живее. Иначе бы вы компанию мне не составили. Могу поспорить, что многие будут недовольны, что вы разделили радость победы со мной, а не тоску по былому с ними.
-Я упрям… это правда. И да.. вы правы, завтра меня будут осуждать. С вами проще. Вы такой как есть и не притворяетесь. Дружите с кем хотите.. говорите правду в лицо. А потосковать по былому.. еще успею… уверен.. мне обязательно напомнят о моем святом предке.
- Не только о вашем святом, но и моем проклятом, будьте уверены, - довольно громко рассмеялся Рокэ, открывая последнюю бутылку, - но что нам дело до святых и проклятых, пока есть живые и раненые?
- Тем более они прожили свою жизнь… а у нас все впереди.
- Верно. Лучше потратить то, что осталось так, чтобы было что вспомнить. За святых и проклятых, герцог, пусть их хотя бы после смерти оставят в покое!
- За святых и проклятых! Не приведи Создатель пополнить оба списка…
Алва отставил бокал и нахмурился.
- Не получится. Хоть заговоры читайте, хоть молитесь. У нас есть общая беда – слишком многие хотят нас убить во имя рассветных садов и чести. Только вас хотят убить красиво. Героически. Чтобы потом было на кого молиться. А меня тихо. В спину. Чтобы составить компанию Леворукому.
Эгмонт не ожидал такого.. сознание было слишком расплывчатым, чтобы удивляться явно.. но внутри сердце сжалось от подступившей к горлу пустоты. Резко. Зло. Невозможно. Правда. Да он же пьян, этот кэналлиец. Вдрызг. Потому и позволяет себе такое. Но.. ты.. сам задумывался об этом, но боялся представить. Не так ли?
- Я не хочу и не собираюсь умирать. Мне нравится жить, да и вам тоже.
- Того, кто хочет жить, убить сложно. Не теряйте это чувство, - Рокэ мгновенно переменил выражение лица, резкие черты снова сгладились нетрезвой кошачьей мягкостью – Ваш порученец торопится. Одно из двух – или сообщить о важном деле, или испугался, что утащу вас в Закат. Пора к делам? – спросил кэналлиец допивая последний глоток – А еще, иногда сама большая сила –улыбнуться жизни, какие бы рожи она тебе не корчила. Чем дальше, тем труднее. Но ты жив, пока умеешь смеяться смерти в лицо.
Когда Эгмонт вставал, он все же пошатнулся. Выслушал порученца, выгнал его за дверь и подождал с минуту прежде чем голова перестанет кружиться, а ноги привыкнут стоять прямо.
- Надеюсь, что это не последний наш разговор. Доброй ночи.
- Доброй. Если вы не умрете на совете от скуки, думаю не последний.
Эгмонт громко рассмеялся.
- Благодаря вам и двум бутылкам вина мне там будет весело!
Алва рассмеялся в ответ. Он ничего не ответил, но очень ярко представил лицо Карлиона, который может сегодня услышать от Окделла непереваримое количество правды.